Одним из самых яростных антикоррупционеров был Петр I. Именно он создал первый аналог управления «М» — по борьбе с мошенничеством — фискальную службу, предтечу прокуратуры. Первая надзорная служба. Возглавлял ее обер-фискал, который должен был следить не только за мздоимством, но и за саботажем, мошенничеством и прочей «неправдой», приносящей вред государству. Подчинялся он лично государю. Это был «тайный надсмотр над всеми делами», то есть полномочия обер-фискала были почти безграничными. В 1715 году обер-фискалом назначили Алексея Нестерова — бывшего крепостного, который выбился в люди благодаря нетривиальному уму и стал налоговым инспектором Петра I. Служил он исправно, и призвал к ответу массу «шишек» того времени: князя Волконского, астраханского губернатора Волынского, генерал-губернатора Сибири князя Гагарина, которого повесили, а генерала Долгорукого и князя Меншикова — фаворитов императора — пороли кнутами. Конечно, от этого друзей у Нестерова не прибавилось. Представителя черни, который судит, высшую аристократию, в итоге оговорили и подставили. Разбирательство шло год, его помощников и его самого дико пытали: вешали на дыбу, избивали кнутом до полусмерти, парили горящим веником кровоточащую спину, посыпали солью незажившие раны. А в 1723 году 73-летнего Нестерова приговорили к смертной казни через колесование, обвиняя в растрате трехсот тысяч казенных рублей — 4% бюджета России.

Тот самый князь Александр Данилович Меншиков, разоблаченный обер-фискалом Нестеровым, был первым олигархом на Руси. Желание обогащаться было у «Алексашки» Меншикова в крови. И сам Петр это знал. «Осталась у меня одна рука, вороватая, да верная», - признавал император после смерти своего советника Франца Лефорта. Князь в прямом смысле сравнял свой карман с государственной казной, отнимал земли и брал взятки за «крышевание». Петр I пытался вразумить любимчика. Когда царю в 1711 году доложили о подвигах Меншикова в Польше, он отписал ему: «Зело прошу, чтобы вы такими малыми прибытками не потеряли своей славы и кредита». Урок был усвоен. Малыми прибытками Меншиков впредь не баловался — воровал вагонами, точнее деревнями. Состояние безродного бедного сержанта Преображенского полка множилось быстрее раковых клеток и стало одним из больших в стране. У него было все то же, что у современных казнокрадов — гигантские многомиллионные счета в зарубежных банках, драгоценностей примерно на полтора миллиона рублей. В 1724 году Меншиков, «Кавалер Ордена Слона», «Адмирал Красного флага», «Член Лондонского королевского общества» и владелец еще полутора десятков титулов за многочисленные нарушения лишился всего. Петр снял его с должности президента Военной коллегии и генерал-губернатора Санкт-Петербурга, но через год допустил к своему смертному одру, что было расценено как реабилитация. Меншиков начал восстанавливаться в званиях, но в 1727 году, дискредитровав себя окончательно, уже Петром II был отправлен в ссылку, лишен всех званий, имущества и титулов. Жена его скончалась по пути, а чуть позже в деревянном доме умер и он сам.

Строительство одного из основных русских соборов — Храма Христа Спасителя — тоже не обошлось без казнокрадства. Составлять проект доверили молодому художнику и активисту масонской ложи Карлу Витбергу. Проект выбирал лично Александр I, который на личной встрече похвалил зодчего. А на работы была выделена колоссальная по тем временам сумма — 16 миллионов рублей плюс народные пожертвования. Проект Витберга был в три раза больше нынешнего, с пантеоном, трофейным оружием Отечественной войны и колоннадой в 600 колонн — и должен был располагаться на Воробьевых горах — при постройке возникли проблемы с грунтом, а потом работы заморозили из-за разворовывания средств. Александр I не дожил до реализации проекта. А Николай I обвинил в растратах Витберга и его коллег — им выписали штраф в миллион рублей. Именно такую сумму заложили на строительство храма. Многие считали, что порядочного Витберга оговорили. Художник был сослан в Вятку, а дальнейшее проектирование поручили архитектору Константину Тону.

Впрочем, коррупция, разумеется, процветала не только на Руси. Если вы смотрели «Банды Нью-Йорка» Мартина Скорсезе, то помните и колоритного Босса Твида. А ведь он начинал благородно — добровольно служил пожарным в Нью-Йорке и даже не получал зарплату. Затем возглавил бригаду пожарных и стал старостой — чиновником из Палаты олдерменов. Этот орган, занимающийся госзакупками, выдачей лицензий и разрешений, в народе прозвали «40 воров». Первым подвигом Твида стала покупка острова Вард под кладбище для бездомных. Заявленная сумма земли — 300 тысяч долларов, по факту выплатили 102 000 долларов. Остальное «распилили». Так и работал Твид — он торговал должностями, недвижимостью, документами и патентами. ОПГ так и звали — шайка Твида. Ни одна сделка в Нью-Йорке не могла пройти без мзды ему. Сам он ковал железо, пока горячо: за карандаши стоимостью 75 долларов из казны ушло 10 000 долларов, за стулья и столы стоимостью 4 000 долларов город заплатил 171 000 долларов. И так далее. Городской суд стал вершиной творчества махинатора. Непомерно высокая смета составила 1,5 миллиона баксов, но в итоге раздулась до 12 миллионов.

В далекие-далекие времена, когда не было айфонов, а телефоны компании Samsung не пользовались популярностью, в мире сотовой связи правили две марки — финская Nokia и немецкая Siemens. А потом вторая как под землю провалилась. И это при том, что электротехничеческий холдинг Siemens был реально одним из флагманов экономики ФРГ. Почему же так произошло? В начале нулевых компания потерпела сокрушительный репутационный удар, после которого так и не смогла оправиться. Педантичные и строгие немцы тоже воровали. Согласно материалам дела, десятки миллионов евро поступали со счетов компании в швейцарские банки на счета «левых» компаний, зарегистрированных в ряде офшорных зон (Виргинские острова и так далее). А в 1999-2006 годах сомнительные гонорары за странные консультации достигли отметки в 420 миллионов евро. Руководство зачистило фирму на 230 менеджеров. А ущерб от злоупотребления служебными полномочиями составил порядка 200 миллионов евро.